Неточные совпадения
Мы делились наперебой воспоминаниями, оба увлеченные одной темой
разговора, знавшие ее каждый со своей стороны. Говорили беспорядочно, одно слово вызывало другое, одна подробность — другую, одного человека знал один с одной стороны, другой — с другой. Слово за слово, подробность за подробностью, рисовали яркие картины и
типы.
Мне пришлось недавно исчислить кривизну уличной мембраны нового
типа (теперь эти мембраны, изящно задекорированные, на всех проспектах записывают для Бюро Хранителей уличные
разговоры). И помню: вогнутая, розовая трепещущая перепонка — странное существо, состоящее только из одного органа — уха. Я был сейчас такой мембраной.
Печорин, не зная, как начать
разговор, стал перелистывать книгу, лежавшую на столе; он думал вовсе не о книге, но странное заглавие привлекло его внимание: «Легчайший способ быть всегда богатым и счастливым» сочинение Н. П. Москва, в
тип.
Именно второй
тип разговора и есть показатель высокой культуры.
Лиза была не по летам развитая девочка: в двенадцать лет похожа была на взрослую девицу по
разговору, хотя по внешности не казалась старше своих лет; с миловидностью почему-то английского
типа, с двумя выдающимися зубами верхней челюсти, с забавным англо-французским акцентом, когда говорила по-русски, со смесью детскости, с манерами и тоном взрослой девицы. Она не говорила Герцену"папа", а называла его и в его присутствии"Александр Иваныч", с сильной картавостью.
По
типу он не отзывался купеческим бытом, смотрел петербургским деловым человеком, очень старательно одевался, брил бороду, имел тон культурного человека, в
разговоре чуть-чуть заикался, держал себя солидно, чопорно, никакого запанибратства с сотрудниками и с клиентами магазина не позволял себе.
Иная русская барыня, читая «Огненную женщину» или смотря драму «L'article 47» [«Статья 47» (фр.)], воображает, вероятно, что этот Бело по своему наружному
типу, фигуре,
разговору, образу жизни — блестящий фешенебль, порхающий по Парижу для собирания пикантных сюжетов.
Барон Адольф Адольфович Розен был
тип захудалого прибалтийского барона, высокий как жердь, вечно прилизанный и до приторности чисто одетый, он умышленно растягивал слова при
разговоре и непомерно был занят собственной персоной.
Энергическая выходка Лизы дала повод к оживленному, горячему
разговору о русских женщинах. Сурмин перебрал их по разрядам. Более всех досталось от него московским барышням, которых
тип будто бы принадлежит особенно Белокаменной. Казалось, он, по каким-нибудь особенным причинам, был ожесточен против них.